Корпорация Майкрософт и Группа компаний Деловые системы при поддержке клуба "Своя дорога", проводили выездной семинар по теме "Exchange Server 2010 – как основной элемент коллективной работы на продуктах MS Office 2010"
Не для кого не секрет, что у любого человека есть любимое занятие, дело, хобби, назовите как угодно. Есть работа, есть повседневные дела, а есть любимое занятие. Человек возвращается к этому занятию раз за разом. Про такого человека говорят — энтузиаст. Молодец. Нашел себе хорошее дело. Многие люди пишут музыку, строят дачи, мастерят модели всякие. Потом спокойно возвращаются на работу, и живут себе спокойненько, трудятся.
Однако у некоторых отдельных «увлеченных» людей в характере появляется некое маниакальное стремление, упорство, одержимость. Про таких говорят — повернут, шиза, маньяк. Такой человек живет и постоянно думает — что-то я давно не летал на дельтаплане (целых три дня), надо бы на машине в главной передаче заменить шестеренки на более конические, погода хорошая, город достал, надо на природу ехать...
Такому человеку можно многое простить, любую его одержимость, если творения его возвышенны, и дело его велико (на даче выросли помидоры с арбуз, или от его картин нельзя оторвать глаз).
Но как можно понять людей, одержимых тем, чтобы залезть повыше, чтобы не упасть, заплыть поглубже, чтобы не утонуть? Или, например, людей, которые на своих танкоподобных джипах колесят по лесам-полям, загоняют их в такие места, куда дед Макар своих телят не гонял, а потом героически оттуда их вытаскивают? Что это за смысл такой?
Ну, наверное, тут начнется философия. Давайте не будем. Давайте будем рассматривать это как НЕИЗЛЕЧИМУЮ БОЛЕЗНЬ. А раз это болезнь, то значит о причинах и началах ее можно только догадываться, и, соответственно, к подобным людям относиться будем как к больным, то есть снисходительно-ласково, чтобы не ранить хрупкую душу и не привести к прогрессированию болезни (слиняет куда глаза глядят и ищи-свищи его потом).
Никто не знает, когда и как это началось. Сегодня я расскажу об одном эпизоде из истории болезни, произошедшем в начале мая 2009 года. Собралась группа людей, назовем их условно Ваня и Петя, нет, лучше Дима и Сережа, позвали с собой Валеру, Рому, Володю, Ваню, Женю, Славу, Сашу и еще Диму. Получилось довольно солидное по количеству человек неформальное объединение по предварительному сговору. Оказалось, что болезни у всех одинаковые — срочно надо ехать куда-нибудь. И решили — поедем в Тарский район, на севере Омской области, на речку Шиш. Что делать? А неважно, там видно будет. Поедем на трех своих машинах, все японского производства, назовем их Сузуки, Сурф и Хонда. Водитель и владелец Сузуки гранд витара — Дима, водитель и владелец Тойоты Сурфа — Володя, водитель и владелец Хонды CRV — Саша. Остальные — счастливые пассажиры, не обремененные сухим законом, обремененные фляжками с очень интересным содержимым. Кстати, я тот самый Сережа. Пассажир.
Дима как инициатор озвучил план, с которым все были согласны изначально (мог бы не говорить). Вскользь упомянул о некотором отсутствии наличия дороги к тому месту, куда мы едем. Все сказали — очень хорошо, нам того и надо, пролезем. Изначальный план — доехать на машинах до речки Шиш (интересно, кто ее так назвал и почему?), сбросить мобильную «водоплавающую» бригаду в количестве двух надувных лодок по 2 пациента в каждой, «пусть плывут», остальные на машинах добираются к месту, которое привиделось Диме в «гугль», там и выловим водоплавающих. В процессе «сплава» «пловцы» будут мерить GPSом (продвинутые однако) скорость сплава по течению, скорость сплава по течению с веслами, скорость сплава по течению с матами, в иных комбинациях, против течения не рассматривается, а также рыбачить, охотиться и наслаждаться видами. После прибытия на место и вылова «судоходных» организуем лагерь с палатками, гитарами и костром, где и предадимся фазе «плато», и завершим длительный инкубационный период.
Вообще «гугль» - это прибор весьма интересный. По идее он должен быть похож на бинокль, однако иногда он больше напоминает волчок в игре «что? где? когда?», иногда магический кристалл. Чаще всего «гугль» становится источником вдохновения и уверенности. «Я посмотрел в гугль, там все нормально». Или: «Судя по гуглю, рыбы там должно быть много, и дорога хорошая». Или из недавнего: «Я долго смотрел в гугль, в этой части озера, где впадает речка, более темная вода, значит должно быть глубоко, и вся рыба именно там. И берег более-менее... Нам непременно надо именно туда.» Как правило, после совместного просмотра гугля, а иногда и не самого лучшего качества принтерных распечаток из него, у соучастников не остается и тени сомнения, что надо попасть именно в это место, что там можно перейти в иную форму существования, и что необходимо костьми лечь, но добраться туда во что бы то ни стало. Когда после того, как силы на это положены, когда колея продолблена и проедена, когда все плотины пройдены, и эйфория от того, что «мы на самом деле здесь», уже наступила, на некие уточнения уже никто не обращает внимания. Уточнения мизерные — вместо глубины мель и болото, лес далеко, речки нет вообще, а до ближайшей рыбы километра как минимум четыре. Стороннему наблюдателю не стоит даже пытаться понять и объяснить смысл происходящего, и для сохранения собственного рассудка проще принять все так как оно есть.
И вот, ранним утром, около 5 часов утра (еще один симптом)) 1-го мая, встретившись в точке «Ч» (магазин «Север», г. Омск, Россия), предварительно сфотографировавшись, вся процессия из трех автомобилей, предварительно нагруженных нагрузкой типа «шмурдяк», двинула в сторону Тары по Тюкалинскому тракту. Was ist das "shmurdiak”? Это все необходимое снаряжение, еда и вещи - палатки, теплая одежда, водка, лодки, ружья, водка, еда, хлеб, водка, комплект стульев и газовая горелка, комплект рюмок для водки.
Дорога до районного центра Тара — известная и не раз пройденная в ходе прошлых приступов нашей неизлечимой болезни. В этот раз даже ДПС нас ни разу не остановил, останавливались только сами для обеспечения разных неотложных нужд, и просто понюхать воздух. Я ехал с Димой и Женей в Сузуки, и наш путь проходил под спокойную беседу о «конфикерах», под прослушивание музыки в основном рОкового направления, и под периодическое прикладывание к солдатской фляжке с ароматным (пьянящим) напитком типа «cognac». Естественно, кроме водителя Димы. Но тот не обижался, говорил, что ему и так весело, и что у него все еще впереди. Мимо мелькали километровые столбы и указатели деревень.
Приехав около 10 часов утра в вечный город Тара, где живут Димины родители, поклонились отцу-матери, немного посидели и двинули дальше. Путь наш лежал на север, вскоре после моста через Иртыш асфальтовая дорога «начала прекращаться», но мы были полны энтузиазма, и когда асфальт совсем кончился, начался лес, и дорога по нему стала больше напоминать «лесную тропинку», а мы как дети радовались очередной луже, с брызгами пролетая каждую, кричали, смеялись, делали фотографии, и становились похожими на диких зверей, которых долго держали в клетке и внезапно выпустили.
За очередным поворотом обнаружили место, где буксовали в прошлом году, не задумываясь проехали его на Сузуки по самый бампер в воде, Хонда и Сурфик предусмотрительно обошли сбоку. В дальнейшей дороге до речки Уй сложностей никаких не испытывали, ехали по лужам и мелкой грязи, радовались жизни. На Уе встретили сплавщиков, которые проплывали мимо в умиротворенном коматозе. Светило солнышко, настроение было отменное, жизнь была прекрасна.
Глава вторая. Попытка рецессии.
После Уя пришло первое отрезвление. Участок дороги с черной, липкой, тяжелой грязью, по которой просто невозможно ехать ровно и прямо, машину носит и разворачивает. Когда Сурф, намотав грязи на колеса, поехал в правый овраг, все сильно напряглись. Володя вовремя остановил машину. Пассажиры Сурфа пробовали руками толкать, удерживая его на дороге. Приняли решение прицепить трос, и выехать в поле, поехать вне дороги по траве. Некоторое время ехали по траве, потом все равно пришлось вылазить на «черную дорогу». Дальнейшая езда по ней представляла «боулинг» от края дороги до другого края, с периодическими застреваниями в краях, толканиями и тросовыми манипуляциями. «Это» продолжалось относительно недолго, и после небольшой горочки дорога по формату «умеренно укатанная глинистая супесь с элементами небольшой колеи» продолжилась.
Недолго. За очередным поворотом дорога резко изменила свой формат до «неформата». Разбитая глубочайшая колея из зыбкой коричневой массы с известным названием. Вокруг лес, солнышко, и в общем-то все хорошо.
Вот тут-то и случился первый приступ у Димы. Прыгает в машину и, разогнавшись на второй передаче, с криком «какого фера вы тут расселись», сажает машину в колею на пузо. Выйдя из машины, удовлетворенно смотрит на длинный след от заднего моста, вздыхает, улыбается, и достает из багажника трос. Не будем обсуждать мотивы его поступка, это тема для отдельной диссертации. После нескольких безуспешных попыток вытащить Сузика при помощи Сурфика, Женя произвел на свет Идею о Бревне. Взял молодую крепкую березку, упер ее как рычагом в передний силовой бампер и землю, нашел точку опоры (Архимед блин) и с помощью еще двух-трех человек, Сурфа и какой-то матери, двумя-тремя энергичными движениями вытолкнул автомобиль из колеи. Вот какие чудеса творит русская смекалка в условиях бездорожья, алкоголя и легкого стресса. Трос, сцепленный из двух для увеличения длины, после данной манипуляции превратился в Очень Грязный Длинный трос. Сложили его в пакет вместе с грязью, и решили объехать данный участок по лесу. Нашли объезд, довольно легко проехали по нему, раскидывая предварительно ветки и бревна, выехали опять на дорогу, довольные, счастливые, частично самоутвердившиеся.
После очередной горки обнаружили подозрительный участок — спуск, лужа, подъем. Сузик пролетел спуск, лужу, резво зашел на подъем. Затем Хонда сделала то же самое. Сурф презрел все стандарты. Разогнавшись, пролетел лужу в низине, потом внезапно подскочил на кочке, прыгнул влево и самозасадился в топкую обочину левой стороной. Некоторое время выкорячивался оттуда сам, иногда, казалось, даже очень успешно, казалось - сейчас вылезет. Но обочина не хотела его отпускать, и он упорно соскальзывал обратно. Известная процедура — Сузик, трос, специально обученные пассажиры. Все довольны, самоутвердились еще на несколько пунктов, поехали дальше.
За очередным поворотом все было намного интереснее. Болото, более качественное, с ярко выраженной «жидко-топкой» фракцией. Но не это главное.
В попытке объехать это болото по лесу с правой стороны, на обочине застрял и раскорячился автомобиль. Вопрос не в том, что застрял и раскорячился. Это просто. Вопрос в том, что за автомобиль. Это был ВАЗ 2101. Простая «копейка» советского типа. К тому же, очень старая. Кто она, эта рвущая мозг на части, пренебрегающая законами бытия «копейка»? Как она попала сюда? Если она застряла здесь, почему она не застряла в других, более сложных местах? Кто ее счастливые владельцы? В попытке выяснить это, мы попытались поговорить с ними, но, видимо, языковой барьер, разные социальные статусы, или, возможно, иные причины не дали нам этого сделать. Удалось только выяснить, что они местные. Едут домой. Давно едут.
Освободив себе дорогу, вытащив копейку назад, поехали в объезд, прицепив ее к себе сзади на трос. Ехали довольно успешно, копеечка даже своим двигателем чуть-чуть помогала, усердно дымя и воняя маслом. Довольно успешно до тех пор, пока не засадились сами на выезде с объезда (каламбур, но смысл отражает идеально). И здесь можно было бы начать снимать рекламный ролик — прицепили лебедку. Потом этой лебедкой тянули себя (Сузуки), и привязанную копейку. Ну, конечно, в рекламном ролике не стоит показывать, как мы усердно ищем гайки для прикручивания проводов, как достаем и вставляем штифты для фиксации лебедки, и прочие будничные закадровые дела. Это не интересно. Березка на обочине, за которую привязали лебедочный трос, скрипела и наклонялась, но все-таки выдержала нагрузку из двух машин. На березке остался след, и мы решили в дальнейшем к деревьям прикреплять мягкие троса, чтобы не повредить кору.
Копеечка завелась и, покряхтывая и позвякивая кишочками, укатила себе дальше. А у нас были еще Хонда и Сурф.
То, что произошло дальше, было несколько неожиданно. Нас ждал жестокий удар. Удар по нашему гипертрофированному самолюбию. Удар, с которого собственно и начались глобальные сомнения. К болоту с той стороны, где ехали мы, подъехал УАЗик-буханка. Постояв немного, он двинулся, разгоняясь, прямо к левому краю болота. Ничтоже сумняшеся, пролетел его, подпрыгивая и разметая жижу, на второй пониженной передаче. Выехал на твердое место. Как оказалось, там был целый колхоз. Женщины, дети, чуть ли не с баянами, чуть ли не пляшут. А тут мы. Часа два уже паримся на одном месте. Цирк уехал, клоуны остались. Окончательный удар нанес пассажир УАЗа — усатый дядька, явно похожий на председателя оного муходрищенского колхоза. Приоткрыл дверь, выглянул и спросил, улыбаясь: «Мальчики, вам помочь?»....
Первая реакция была естественной. Описывать ее нет смысла, длилась она недолго, и гораздо интереснее вторая реакция. Вторая реакция — это проявление рассудка, начало выздоровления, и появление правильных мыслей. Суть реакции и есть мысль: «Вот все-таки как УАЗы могут. Ребята, а зачем нам Сурфы и прочая, не купить ли нам УАЗика?» Семя сомнения было брошено, и в головах забурлило...
Вытянули Хонду и Сурфа, хлебнули кофе, двинули дальше. Разговоры далее так или иначе сводились только к УАЗам.
Перед деревней «Пологрудово», для которой, в процессе передвижения, было придумано множество иных, весьма интересных с точки зрения антропологии, названий, прошли участок с липкой грязью. Не такой черной, как раньше, и не такой липкой. Да еще с горки. И вдруг внезапно выехали на асфальт.
Нельзя понять умом Россию. Зачем здесь этот асфальт? Кто здесь по этому несчастному километру асфальта ездит? Или вероятно это какой-то волшебный асфальт, что стоит проехать множество километров в жидкой грязи, чтобы добраться до него? Или это остаток некой могущественной древней цивилизации, дошедший до наших времен?
Сие таинственное явление быстро закончилось, сменившись на обычную грунтовку-гравийку, а далее просто в грунтовку. Двигались далее в сторону деревни «Тимирка», потом свернули. Дальше были наши любимые лужи, грязи, глубокие (не очень) ямы. Разговоры о подготовке машин продолжались. УАЗ был на первом месте.
GPS показывал, что скоро Шиш. Не в смысле как бы «ничего нет», а речка. Встретили мужиков на тракторе. Местных. Почти трезвых. Они нам рассказали о том, что ловят сетями рыбу в местных озерах сотнями килограмм, а в реке ничего нет. Не сезон, подумал Штирлиц.
Немного проехав далее, нашли старицу Шиша. Не сразу поняли, что это старица, но нам простительно. Мы мыслим логически. «Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие уши...» В смысле «странный какой-то Шиш. Весь заросший, зацветший, течения нет.» Воздвигли теорию, что лед еще не сошел, что его как минимум еще метра два, а вода, находящаяся сверху — наледь типа. Ну, с берегов натекла. А рыбы тут должно быть много. Ну конечно, потом прозрели. Увидели рядом Шиш, увидели течение, и воду без льда. Теорию про лед отвергли как неподтвердившуюся, и сказали, что это старица. Там неподалеку и организовали лагерь.
Места там конечно изумительные. Смешанная тайга, высокие ели и сосны, неширокая речка с массой поворотов, стариц и озер неподалеку. Конечно, можно приехать сюда и порыбачить, и поохотиться, но...
Разом выгребли из машин весь груз. Как-то махом поставили палатку, окопали ее, откопали гигантского червя. Страждущие отправились на речку помочить удочки. Остальные страждущие накрыли стол, развели костерок, зажгли газ, занялись приготовлением нехитрого ужина из гречки с тушенкой. Рыбаки быстро вернулись, объяснив отсутствие рыбы многоуровневой погодно-геологическо-теологической теорией, сказав, что надо сюда ехать немного в другое время, поискать другое место, так как данное время-место не совсем интегрируется с текущим континуумом, и вообще.
Подоспела еда, сели за стол. Все были голодными после жесткой дороги (или отсутствия оной) поэтому первые два-три тоста проглотили под гречку весьма быстро. Вечер становился томным... Развели мангал, поставили шашлык. Душа еще требовала развлечений, поэтому заставили Диму, Сашу и Славу (наших охотников) расчехлить ружья, и давай стрелять. Я думаю, что такой канонады местные леса не слышали со времен палеолита. Я думаю, местные жители тоже. Вполне могли решить, что начались военные действия. Поставили на пенек бутылку. Отошли на определенное расстояние, попытались ее разбить. Сократили расстояние вдвое, подойдя ближе. Одна или две дробины попали в бутылку. В итоге, рассуждая о баллистических траекториях, подошли к пеньку вплотную и безжалостно его расстреляли. Удовлетворившись разбитой бутылкой, пошли обратно. В общем, вернулись к столу, съели шашлык, взяли гитару, вечер продолжился музыкальными произведениями частушечного плана, с придумыванием слов на ходу. Последняя живность, которая была вокруг, разбежалась и разлетелась окончательно. Как легли спать я, почему-то, не запомнил.
А ночью был дождик. Мелко моросил, и утром было влажно. В палатке было хорошо и тепло, всю ночь горела газовая горелка, да и спальник вещь добрая. Проснулись. Попили кофе. Согласно первоначальному плану, решили все-таки дойти до искомого места, только пешком. Небольшая группа из пяти человек, включая бессменного фотографа Ваню, отправилась в пеший поход. Прогулка пешком по тайге является лечебно-профилактическим средством от множества болезней, в том числе и от депрессии. Потому что пройдя пару километров, мозг начинает потихоньку отключаться, и из него улетучиваются все негативные мысли. Особенно когда тебя начинают потихоньку ненавязчиво беспокоить тяжелые сапоги, или неудобный и тяжелый ОЗК. GPS показывал, что мы идем по дороге областного значения. Судя по состоянию дороги, значение ее для области не очень велико. Скорее, очень невелико. Даже совсем невелико, то есть совсем никому не нужна. Кроме некоторых местных жителей с УАЗами и тракторами. А некоторые вообще приспособились, и на лошадях ездят. А что — бензина не надо, корм подножный, и проедет (проскачет, пройдет) везде. Да, не задушишь Россию ни налогами, ни плохими дорогами, ни отсутствием внимания. Жила и будет жить.
GPS вскоре показал (не обманул, нашлась развилка), что нам во что бы то ни стало надо свернуть с дороги областного значения направо, на дорогу менее областного значения. Данная дорога здесь когда-то была, и даже по ней кто-то ездил (а может, ходил). Дорога была совсем таежная. Обстановка вокруг, включающая в себя комплекс звуков, запахов и прочих ощущений, напоминала Зону, а мы в ней были Сталкерами. Елки, сосны, березы, лужи с прозрачной водой, из которой растут удивительные цветы, поля брусники, экзотического вида мхи — все это создавало в мозгу эйфорически-философский настрой. Пройдя еще километра полтора, вышли на берег Шиша. Место нам очень понравилось — высокий берег, сухо, вокруг деревья, есть где палатку и машины поставить. В процессе ходьбы по поверхности (?) дороги нами как ведущими экспертами в области дорожных покрытий была вынесена оценка, что «дорога-то нормальная, поверхность твердая, да тут даже Хонда пройдет». Правда (в дальнейшем) оказалась более суровой.
Болезнь пошла по новому пути, вернее, начался ее новый виток. Ненасытная необходимость залезть в новое приключение опять засвербила где-то в районе спины. Новое вдохновение забурлило где-то в легких, и, вспоминая первоначальный план, решили. Разве мы не мужики, в конце-концов? Разве мы будем от своих слов отказываться? Мини-сплаву — быть! Возвращаемся назад в лагерь, собираем машины, водоплавающих в воду, машины гоним на новое место. Пошли скорее обратно!
Обратная дорога пешком с непривычки была потяжелее. Все-таки городские мы. И долгие пешие прогулки не практикуем. Хотя старались идти быстрее, по времени получилось как получилось. Пришли в лагерь, оперативно запарили лапшу, поели, надули лодки, свернули палатку, собрали машины.
Я был в составе водяных. У меня был GPS, чтобы мерить скоростя. У нас было две лодки, в первой были я и Рома, вот второй Валера и Слава. В воду хотелось особенно сильно, и мы с Ромой побежали к недалекому заходу, где это было удобнее всего сделать, плюхнули в воду свою лодку, прыгнули в нее, оттолкнулись от берега и ближестоящих деревьев, сделали два-три гребка веслами, и погрузились в транс.
Сплав по таежной речке это терапевтическая процедура. Оказавшись в лодке на поверхности воды, человек переходит в состояние наркотического гипноза, душевного и физического расслабления, и включается фаза миросозерцания. Говорить не хочется, с одной стороны на воде тишина, с другой — становятся более острыми все таежные ощущения. Слышишь всех птиц, голоса которых почему-то отдаются эхом, слышишь скрип деревьев, шорох ветра в их кронах, журчание воды под упавшим в реку деревом. Грести веслами не хочется, а в подобной коме хочется остаться навсегда. Когда первоначальный шок проходит, и ты все-таки начинаешь говорить, твой собственный голос первое время кажется тебе чужим. Вот тут-то и наступает состояние отдыха.
По примерным подсчетам, протяженность сплава должна быть около 5 километров (потом оказалось по спутнику, что почти семь). Мы сцепили обе лодки вместе, разговаривали, замеряли скорость, которая в среднем была 2.5 км в час, и наслаждались жизнью. Так как мы были на воде, то не знали, что происходит с нашими автомобилистами, но мы были уверены, что они моментально на машинках доберутся до места, подготовят палатку и лагерь, выловят нас, и все будет в полном ажуре.
Мы ошибались. Во время нашего сплава, который длился около 3х часов, наши братья испытывали очередное испытание дорогой и грязью. Отъехав от лагеря всего ничего, сразу уперлись в тяжелый участок с глубокой грязью. Промучавшись с бревнами, тросами и буксировкой на этом участке, перешли к следующему. Дорога оказалась гораздо хуже, чем предсказывалось при пешей прогулке. Дойдя до развилки на таежную дорожку, проехав по ней чуть-чуть, поняли, что до места им никак не пройти. Но нас-то, сплавщиков, надо выловить... Приняли решение отправить туда одного Сузика, чтобы забрать лодки, не тащить их на горбу. Сузик постоянно застревал и проваливался на казалось-бы более-менее твердой таежной дороге. Лебедились бесчисленное количество раз. Лебедку уже полностью не сматывали, а трос обматывали вокруг лебедки, чтобы можно было легко размотать. В общем, терапии получили по полной программе, и отрезвление и усталость накатывали сильной волной. Разумные мысли стали появляться, типа а зачем все это надо. Сузик с Димой подоспел к месту высадки практически одновременно с нашим приплытием. Погода ухудшалась, было пасмурно, дождь шел с перерывами. Наскоро сложив лодки в машину, мы двинулись в обратный путь. Пешком. Но недолго. Участок дороги в полтора километра проходили часа два. Буксовали, лебедились, убирали ветки, подкладывали бревна в колею. Устали очень сильно. Трезвость и разум преобладали сейчас гораздо больше, чем раньше. Дождь усиливался, и, судя по всему, прекращаться не собирался. В Тару возвращаться было поздно, потому что ночное буксование нам не нравилось совсем, какими бы сумасшедшими мы ни были. Приняли решение вернуться в первоначальный лагерь, не доезжая до того места, где были, поставить палатку, переночевать, и рано утром отправиться в обратный путь. Домой.
Добрались до места, учитывая прошлый опыт, гораздо быстрее. Знали, где ехать, где объехать, проблемное место было перед самым лагерем, где засадили Хонду, вытащили ее Сузиком. Сурф прошел это место на ура. На месте срочным порядком поставили палатку, так как дождь не переставал. В палатку залезли всей толпой, приготовили еду, обсудили прошедший день. Пришли к выводу, что все-таки мы молодцы, и приняли как результат, что цели мы все-таки достигли, и выполнили все, что задумывали.
Утро следующего дня встретило нас снегом. Дождь, который начинался вечером, ночью превратился в снег. Не ожидая худшего, быстро проснулись, собрали палатку и вещи. Хонда преподнесла сюрприз, отказавшись переключать селектор в положение D. Задом едет, а вперед не хочет. В итоге сняли крышку троса селектора, она была полностью забита грязью. Почистили, поставили на место, передачи стали включаться.
Ехали обратно без былого энтузиазма, дождь и снег сильно ухудшили дорогу. Возле Пологрудово засадили Хонду. Нам помог трактор, который проезжал мимо. Старый советский трактор с надписью «Казахстан» и красными звездами. Вытащил ее на скользкий пригорок до самого верха. Потом Дима на Сузуки выбрал не ту колею, и сел на мост. Вытащили, решили Сурфа и Хонду отправить в объезд. А сами на Сузуки прямо, так как сильно хотелось, и казалось, что не так уж и сложен данный участок. Пролетел на ура, не задумываясь. Хорошая резина и подготовленная машина — залог успеха.
Обратно проходили более успешно, чем туда. Знали, где ехать, как ехать. Справлялись в основном при помощи ручного выталкивания. А может, домой уже хотелось сильно, и подсознательно все туда уже стремились. При выезде из очередного объезда на Хонде зацепили подвесной подшипник. Стал бить кардан. Как смогли, выправили, поехали дальше. Последний наш любимый участок с черной липкой грязью не захотел выпускать Хонду из своих объятий, сели в обочину. Вытащили тросом, поехали потихоньку.
Мост! Уй! Самсоново! Дорога почти асфальтовая! Непривычно, но классно-то как! Грязь отлетает в разные стороны изо всех щелей. Едем в Тару, к Диминым родителям.
Погостив немного в Таре, отмыв в черновом варианте Машины, отправляемся в город. Домой. Спать.
Эпилог.
Приехав домой, приняв ванну и плотно покушав, я ощутил расслабление и умиротворенность. Очередной приступ болезни позади, в душе спокойствие, рефлексии нет. Трудности забыты и в поле вроде не тянет. Посмотрел телевизор. Дискавери. Открыл интернет, посмотрел почту, открыл поисковик, набрал там в поисковике «УАЗ буханка»... Что??!!!! Опять?!!!! Какая буханка?!! Какой УАЗ??...
Отобразившиеся картинки вызвали во мне душевный трепет. Сладкие слова Муд Терраин, Шноркель, сапуны вывести, дизель, военные мосты.... Соревнования, оффроад, геокэшинг, поехать, грязь, дальние районы, колея.... И вот уже надо что-то срочно делать...
Я разумный человек, и разумом своим понял — я болен. Болезнь моя неизлечима. Необъяснима. Придется похоже болеть всю жизнь.
Но все-таки это гораздо лучше, чем просто сидеть, и ничего не делать.
ЗачОд
